И лосём в гон, стаями злых волков - и какой там, в старости егерю не водка и койка.
С дерева летит или Сыч или Сойка через сто Га. У него есть то, что накормит свинцом,
Кровь вылетает, будто ос и пчёл град: my God.
Ты забыл, там на много километров, самое гиблое - топь и болото,
Ведь в тихой чащи всегда по ночам чавканьем кто-то кого-то там лопает.
Месяц — небесный прожектор, Может сотни осветить троп.
Нечто разорвало человека так, больше нечего положить в гроб.
Хруст веток и мириады глаз, вокруг где-то, рычание справа и слева -
Может обещать ему только экстерном ускоренный курс в небо.
Чьи-то клыки вырывали гортань, как будто горло протыкали гвоздём.
Егерь лежал по частям, а звери смотрели, как догорает костёр.
Кровь на углях — запеканки, ему конец. Уши, язык и глаза — как деликатес.
В дальних болотах живёт сама смерть. Егерю с детства так говорил отец.
Бурелом тропы закроет в себе, но ты ведь всё равно проложишь дорогу.
У тебя на пути будут звери из каменных клеток и бетонных коробок.
Стой! Ты затеял ночлег, но тут нету людей,
Значит бесчеловечно всё! Даже Бог далеко.
Этот лес - полигон упокоит тебя Вечным сном!
Мысли тщетны о том, через много лет,
Чтобы умереть стариком, ведь видеть счастье клыков
В виде смерти с косой, мне ответь, ты готов ли?
Бог мой! Я надеюсь, ты их слышишь. Просто разреши им уйти тише.
Бог мой... Кто не стоил и покоя, они тут одни, как деревья умирают стоя.
Бог мой! Я надеюсь, ты их слышишь. Просто разреши им уйти тише.
Бог мой... Кто не стоил и покоя. Они тут одни, как деревья умирают стоя.
Я жил среди них однажды. Знаком в том селении каждый.
Я увеселений страждал, мнил себя гением — ха-ха, как же!
В итоге - измазан был сажей. В итоге - им ниже стал пажа,
На лошади без экипажа, на откуп лесным был отдан пейзажам.
Ведь злоба кипела, множилась злоба день ото дня.
Я будто бы в облаке белом, облако это и съело меня.
Изгнание простит не в силах. Горечь обид, как мелкая тля!
Кровь застывает в жилах. Разум сдавила гнева петля.
Я помню ту первую ночь. Помню себя при полной Луне.
Этот навязчивый зуд прошёлся по телу подобно волне.
Всегда был себе на уме, но чужим будто стало всё тело,
И вой вместо крика сорвался со рта,
И в глазах стало пепельно-бело.
Я нахожу их по одному. Нещадно когтями рву.
Раз испробовав плоти, снова и снова буду рвать и пороть их.
И лишь по утру, обретая сознание вернусь в свой сруб,
Лишь затем, чтобы ночью, вытащив когти, взяться за старый труд.
Стой! Ты затеял ночлег, но тут нету людей,
Значит бесчеловечно всё! Даже Бог далеко.
Этот лес - полигон упокоит тебя Вечным сном!
Мысли тщетны о том, через много лет,
Чтобы умереть стариком, ведь видеть счастье клыков
В виде смерти с косой, ответь, ты готов ли?
Бог мой! Я надеюсь, ты их слышишь. Просто разреши им уйти тише.
Бог мой... Кто не стоил и покоя, они тут одни, как деревья умирают стоя.
Бог мой! Я надеюсь, ты их слышишь. Просто разреши им уйти тише.
Бог мой... Кто не стоил и покоя. Они тут одни, как деревья умирают стоя.