Только грядку моих комплексов полоть бы и полоть бы.
Сейчас поведаю об этом вкратце
По pad'ам пальцы ведь не зря колотят и колотят.
Не комильфо, что рэп тут – просто фон
И моя цель – придать ему одну из совершенных форм.
Вся ложь легко пойдёт под нож. Слова – вот мой подножный корм.
Язык за зубы, будто в ножны корт.
Мне возраст не в укор, хоть постарел весьма,
Но в этом ремесле поднаторел, куплет писал весь март.
Потом стирал весь мат, мне горло будто стиснула тесьма.
Ведь нет письма, в котором не стоял бы чёртов грустный смайл.
В оконных рамах преет с лета вата,
Подъезды всё светилу щурятся подслеповато,
Творец с масштабом намудрил, когда район кроил,
Тут был бы рай двоим, троим, для всех же мелковат он.
Многих сковал, я осторожен был, но рисковал.
Удача липла, как ириска – вау!
Кроссы помыл, бошку обрил. Совал
Повсюду нос и в этих песнях результат обрисовал.
Припев:
Цветные ящики серые краски сгущают так, что хоть не включай.
Грязь и обещания, что по швам, как наши трубы в мороз, трещат.
Когда поотключают нам всё, что смогут поотключать.
Не оставит народ свой лишь она родная, роспечаль.
К чёрту сопли, градиент заката в витражах высоток,
Кофе превратит ночи в бессонные: такси за сотку,
В виражах так сложно выражать вам мысли о высоком
И одновременно ржать над чучелом в модных кроссовках.
Моя жизнь – кроссовер, где сплелась судьба быдла, басоты,
Что давит на лавках водку с соком с чем-то особым
Стёр вискарь, табак и лица вечно недовольных баб
Тех, что не смогли меня заставить слушать Мендельсона.
Не место средь тусовок, мы местные, где соты
Спальника, как тёмный лес под пологом небес, что соткан.
Из свинца. Я предан до конца тем угрюмым красотам:
Гаражи, детсад и этот дворик, где не ловит сотовый.
Туман, как дым от табака над полем.
Нутро тупое тянет тем, кто в кабаках напоит
И это выход как-никак, но не даёт покоя,
То ли "Голод" Гамсуна, то ли "Тошннота" Жан-Поля.
Мир остаётся нами недопонят.
Тут не помогут пилигримам спид и гидропоник.
В угрюмых хатах, где мурлыкает блатняк на фоне
Слышал про Хартланд то, что означает тот топоним.
Припев:
Цветные ящики серые краски сгущают так, что хоть не включай.
Грязь и обещания, что по швам, как наши трубы в мороз, трещат.
Когда поотключают нам всё, что смогут поотключать.
Не оставит народ свой лишь она родная, роспечаль.
Цветные ящики серые краски сгущают так, что хоть не включай.
Грязь и обещания, что по швам, как наши трубы в мороз, трещат.
Когда поотключают нам всё, что смогут поотключать.
Не оставит народ свой лишь она родная, роспечаль.