Они лежали и руками грели все, что осталось от родной кровати
Что на душе, под тем вперед и с песней полы прогнили, выступила порча
Жизнь под кроватью тоже интересна, но нужно, чтобы все тайком и молча.
И разбивали лбы вопросов стаи, и терлось что-то о вагины-трубы
Мы наблюдали, злясь, как зарастают их окна чем-то безнадежно грубым.
Глаза слезятся и вползают в щели и с любопытством там следят за нами,
А мы лежали голые в постели, как Lennon с Yoko, воплощая знамя.
Мы руки сшили и связали ноги и стали целым, искренним и важным
К постели этой все пришли дороги и стали ей, она, конечно, каждым
То, что не ясно, то и есть мы сами ты хороша, я тоже не подарок.
Поют за пазухой обглоданные камни закат сегодня сексуально ярок.
Пошли все на ... ведь он забросил в сети мы спали вечность, чтоб войти в реальность
Мечты весной вернулись в свои клети, а идеальное - в материальность.
Ох, было тошно и плясали тени на всем следы отбоя, знаки смерти
Мы умирали - девочка и гений, но не спасли любовь замерзшей Герде.
Горели горы невозможных истин в тени костров сверкали наши слезы
И боль была невыносимо чистой, и жгли нам души преданные грезы.
Беды не ждали вырвавшись из плена свобода же все больше уходила
Ноздрями под рукой - паникадило и крестится у образов измена.
Как верно и чудно любое слово, но далеко от истинного смысла,
Когда пытаешься достичь совсем иного то ничего в башку не входит, кроме свиста
Молчат в кровати теплым одеялом предметы тела - рты, тела и чл*ны
Отчаяние мертвых, знающих все темы и верное, и вечное корыто.
Все люди братья на большой кровати под одеялом не спастись от Рая
Ты подоткнула небеса на вате и золотые зубы Гималаев.
И век грядущий падал небоскребом, и мир весь был от горя снова продан,
И, разрезая тьму голодным ревом кишела тварь непонятого рода.