Глазницы воронок мне выклевал ворог, слетая на поле нагое.
Я горе, я горе.
Я голос
Войны, городов, головни на снегу сорок первого года.
Я голод, я голод.
Я горло!
Повешенной бабы, чье тело, как колокол, било над площадью голой.
Я – Гойя!
О гроздья возмездья!
Вбил залпом, на запад я пепел незваного гостя.
И в мемориальное небо вбил крепкие звезды, как гвозди.
Я – Гойя!
Я – Гойя!
Я – Гойя!
Я – Гойя!