Вот он прижал меня в углу, вот я едва ушел, вот - апперкот, я на полу, и мне нехорошо.
И думал Будкеев, мне челюсть кроша: "И жить хорошо, и жизнь хороша!"
При счете "семь" я все лежу, рыдают землячки. Встаю, ныряю, ухожу, и мне идут очки.
Неправда, будто бы к концу я силы берегу, - бить человека по лицу я с детства не могу.
Но думал Будкеев, мне ребра круша : "И жить хорошо, и жизнь хороша!"
В трибунах свист, в трибунах вой: - Ату его, он трус!..- Будкеев лезет в ближний бой, а я к канатам жмусь.
Но он пролез - он сибиряк, настырные они. И я сказал ему : - Чудак! Устал ведь, отдохни!
Но он не услышал, он думал, дыша, что жить хорошо и жизнь хороша.
А он все бьет - здоровый черт! Я вижу - быть беде. Ведь бокс - не драка, это спорт отважных и т. д.
Вот он ударил раз, два,три - и сам лишился сил. Мне руку поднял рефери, которой я не бил.
Лежал он и думал: что жизнь хороша...Кому - хороша, а кому - ни шиша.